This site uses cookies.
Some of these cookies are essential to the operation of the site,
while others help to improve your experience by providing insights into how the site is being used.
For more information, please see the ProZ.com privacy policy.
This person has a SecurePRO™ card. Because this person is not a ProZ.com Plus subscriber, to view his or her SecurePRO™ card you must be a ProZ.com Business member or Plus subscriber.
Принадлежность к компании
This person is not affiliated with any business or Blue Board record at ProZ.com.
Спешит рассвет серебряными нитями
Тебе на платье вышивать узор,
К твоим чертам подходят так пленительно
Слепящие жемчужины озёр.
Роняет ночь покровы незаметные,
Но ближе и милей твои черты;
Из всех желаний самое заветное –
Чтоб всё желанней становилась ты
--Марк Мордухович (Сонин)
Перевод - французский LE DÉSIR
Regarde l’aube qui se dépêche avec ses fils d’argent
Sur ta robe longue te faire une broderie,
Et tous ces lacs -- ces perles aveuglantes
Qui avec tant du charme soulignent tes traits chéris.
La nuit abaisse ses voiles imperceptibles,
Mais sont tes traits plus proches, plus chers pour moi ;
De mes désirs le plus ardent, le plus sensible –
Est qu’ tu deviennes dorénavant plus désirable, toi.
английский => русский: sky coyote Detailed field: Литература и поэзия
Текст оригинала - английский The year is 1699 A.D., the place is South America: deepest jungle, green shadows, slanting bars of sunlight, a dark rich overripe smell. Jaguars on the prowl. Orchids in bloom. Little birds and monkeys making continuous little bird and monkey noises in the background.
And here's the Lost City in the middle of the jungle: sudden acres of sunlight and silence in the middle of all that malarial gloom. Red and white stucco pyramids. Steps and courtyards and avenues, straight as a die. Straighter. Really impressive architecture out in the middle of nowhere. Gods and kings carved all over the place.
And here's the intrepid Spanish Jesuit, our hero. You couldn't mistake him for anything else. He's got those little black raisin eyes Spanish priests are supposed to have, but with a sort of twinkly expression the masters of the Inquisition usually lack. He's got the black robe, the boots, the crucifix; he's short—well, let's say "compact of build"— and is of olive complexion. Needs a shave.
He approaches cautiously through the jungle, and his cute little eyes widen as he beholds the Lost City. From somewhere within his robe he produces a square of folded sheepskin, and opens it to study a complicated design penned in red and blue inks. He seems to orient himself, and proceeds quickly to a wall embellished with scowling plaster monsters whose terrifying rage seems to keep even the lianas and orchids from encroaching on them. He makes his way along the perimeter, then: ten meters, twenty meters, thirty, and comes at last to the Jaguar Gate.
This is a magnificent towering megalith kind of a thing of red plaster, surmounted by a green stone lintel on which two jaguars are carved in bas-relief, upright and rampant in fighting poses, with eyes and claws inlaid in gold. Nay, but there's more: no actual gate occupies this gateway, no rusting bars of iron, oh no. Instead a solid wave of faint blue light shimmers there, obscuring slightly the view of the fabulous city beyond. If you have really good hearing (and the Spanish Jesuit has), you can just perceive that the blue light is humming slightly, crackling, buzzing.
And what's this in nasty little heaps around the base of the gateway? Lots of fried bugs and a fried bird or two, and—gosh, the Spanish Jesuit doesn't even want to think about what that blackened and twisted thing is over there, the one reaching out with a skeletal claw to the blue light. Probably just a dead monkey, though.
Peering at the detail of the pictographic inscription that runs up one side of the gateway, the Jesuit finds what he has been searching for: a tiny black slot in the face of a parrot-deity who's either beheading a prisoner or fertilizing a banana plant, depending on how good your knowledge of pictographs is. After observing it closely, the Jesuit reaches into a small leather pouch at his belt. He brings out an artifact, a golden key of strange and unkeylike design. How did this Spanish Jesuit come by such a key? Did he read about its fabled existence in some long-forgotten volume moldering in the libraries of the Escorial? Did he track its whereabouts across the New World, following a long-obscured trail through unspeakable dangers? Your guess is as good as mine. Holding his breath, he inserts it into the slot in the parrot-god's beak.
At once there is a high-pitched shrilling noise, and the Spanish Jesuit knows, without being told, that someone has been alerted to his presence there. Maybe several someones. The blue light falters and blinks out for a second. Seizing his opportunity, the Spanish Jesuit leaps through the gateway, moving remarkably quickly for a man in a long cassock. No sooner has he landed on the pavement beyond than the blue light snaps back on, and a mosquito who was attempting to follow the Spanish Jesuit meets a terrible, though not untimely, death in a burst of sparks. The Spanish Jesuit breathes a sigh of relief. He has gained entrance to the Lost City.
Making his way through this awesome pile of arcane geometry, he finds a shaded courtyard where a fountain splashes. Here are tables and seats carved from stone. He sits down. There's a stiff sheet of calligraphied parchment lying on the table. He leans forward to peer at it with interest. A shadow appears across an archway, and he looks up to see the Ancient Mayan.
Again, this is a guy you identify immediately. Feathered headdress, jaguarskin kilt, silky black pageboy bob. Hooked nose and high cheekbones. A sad and sneering countenance, appropriate in a member of a long-vanished empire. Is this the end for the Spanish Jesuit?
No, because the Ancient Mayan bows so his green plumes curl and bounce forward, and he inquires:
"How may I serve the Son of Heaven?"
The Jesuit looks down at the parchment.
"Well, the Margarita Grande looks pretty good. On the rocks, with salt, okay? And make that two. I'm expecting a friend."
"Okay," replies the Ancient Mayan, and glides away silently.
Boy, I love moments like this. I really enjoy watching the illusion coming into sharp contrast with the reality. I imagine the shock of the imaginary viewer, who must think he's walked into a British comedy sketch. You know why I've survived in this job, year after year, lousy assignment after lousy assignment, with no counseling whatsoever? Because I have a keen appreciation of the ludicrous. Also because I have no choice.
(excerpt from "Sky Coyote" by Kage Baker)
Перевод - русский 1699 год нашей эры, Южная Америка: густейшие джунгли, зеленые тени, косые лучи света, обильный, густой, даже перезрелый запах. Ягуары, рыскающие в поисках добычи. Орхидеи в цвету. Маленькие птички и обезьянки щебечущие и кричащие в глубине зарослей.
А вот и Затерянный Город, в самом центре джунглей: неожиданное поле солнечного света и тишины посреди всего этого малярийного мрака. Пирамиды, отделаные красной и белой штукатуркой. Лесенки и внутренние дворики и аллеи, прямые как стрела. Даже прямее. Действительно впечатляющая архитектура для этой глуши. Статуи богов и королей высечены повсюду.
А вот и бесстрашный испанский иезуит, наш герой. Вы бы его ни с кем не спутали. Его глаза представляют собой такие же маленькие черные изюминки, какие должны быть у любого испанского проповедника, но в них проскальзывает некая искорка, которая обычно отсутствует у мастеров Инквизиции. На нем черная мантия, сапоги, распятие; он невысок – ну, скажем, "компактного телосложения» -- с оливкового цвета кожей. Небрит.
Он осторожно пробирается сквозь джунгли, его симпатичные маленькие глазки расширяются при виде Затерянного Города. Откуда-то из складок своей мантии он выуживает квадратик сложенного пергамента и раскрывает его, чтобы изучить запутанную схему, набросанную на нем красными и синими чернилами. Похоже, что он пытается сориентироваться и направляется быстрым шагом к стене, украшенной сердито смотрящими гипсовыми монстрами, чья ужасающая ярость, казалось, отпугивала даже лианы и орхидеи. Он продвигается дальше по периметру: десять метров, двадцать метров, тридцать, и наконец подходит к Воротам Ягуара.
Это огромное, величественное, похожее на мегалит творение, отделаное красной штукатуркой, увенчано перемычкой из зеленого камня, на котором барельефом высечены два стоящих в воинственных позах на задних лапах ягуара, глаза и когти которых инкрустированы золотом. Но и это еще не все: в этой арке ворот нет никакой калитки, никаких ржавеющих железных прутьев, ничего подобного. На месте всего этого мерцает сплошная волна бледного синего света, слегка заслоняя вид на сказочной красоты город по другую сторону ворот. Если у вас очень хороший слух (а у испанского иезуита он достаточно хорош), вы можете едва-едва различить, что этот синеватый свет слегка гудит, потрескивает, жужжит.
А что это за отвратительные кучки вокруг основания колонн арки? Огромное количество обгоревших жуков и пара обгоревших птиц, и -- боже, испанскому иезуиту даже не хочется думать о том, что это за почерневшее искривленное существо, тянущееся к синеватому свечению своей костлявой лапой. Хотя, возможно, это просто дохлая обезьяна.
Вглядываясь в детали пиктографической надписи, идущей вверх по одной из колонн арки, иезуит находит то, что искал: крошечное черное отверстие в лице божества в виде попугая, которое то ли обезглавливает пленника, то ли удобряет банановое дерево, в зависимости от того, насколько хорошо вы разбираетесь в пиктограммах. Внимательно осмотрев его, иезуит запускает руку в маленький кожаный кошелек, висящий у него на поясе. Он достает оттуда артефакт, золотой ключ странной и неключеобразной формы. Каким образом испанский иезуит достал такой ключ? Прочитал ли он о его мифическом существовании на страницах какой-нибудь давно забытой книги, тлеющей в библиотеках Эскориала? Отыскал ли он его, исходив Новый Свет от края до края по какой-нибудь скрытой тропе, преодолевая неописуемые опасности на своем пути? Я об этом знаю не больше вашего. Задержав дыхание, он вставляет ключ в отверстие в клюве попугая-божества.
Тотчас раздается высокий пронзительный звук, и испанский иезуит понимает без чьей-либо помощи, что кто-то был уведомлен о его присутствии здесь. Возможно даже более чем один кто-то. Синеватый свет вздрагивает и на мгновение меркнет. Воспользовавшись удобным случаем, испанский иезуит прыгает сквозь арку ворот, двигаясь на удивление резво для человека в длинной рясе. Не успевает он приземлиться на тротуар по другую сторону ворот, как синеватое свечение неожиданно включается снова, и комар, который хотел последовать за испанским иезуитом, встречает страшную, хотя и небезвременную, кончину в вспышке искр. Испанский иезуит вздыхает с облегчением. Он получил доступ в Затерянный Город.
Пробираясь через это фантастическое нагромождение загадочных геометрических форм, он выходит в затененный дворик, где плещет фонтан. Тут есть столы и стулья, вырезанные из камня. Он присаживается. На столе перед ним лежит жесткий лист рукописного пергамента. Он наклоняется вперед, с интересом изучая его. Чья-то тень ложится в проходе под аркой, и он поднимает глаза и видит древнего Майя.
Опять же, этого малого можно распознать с первого взгляда. Головной убор с перьями, юбка из кожи ягуара, черные шелковистые волосы, остриженные коротко в стиле под пажа. Крючковатый нос и широкие скулы. Печальное и насмешливое выражение лица, подобающее представителю давно исчезнувшей цивилизации. Неужели пришел конец испанскому иезуиту?
Но нет, древний Майя отвешивает низкий поклон, так что его зеленый плюмаж загибается и подпрыгивает вперед, и осведомляется:
«Чем я могу служить сыну Неба?»
Иезуит переводит взгляд на пергамент.
«Маргарита Гранде выглядит заманчиво. Со льдом и солью, хорошо? И принесите две. Я ожидаю знакомого.»
«Будет сделано,» отвечает древний Майя и бесшумно ускользает.
Как я люблю такие моменты. Я обожаю наблюдать как иллюзия вступает в резкий контраст с реальностью. Я представляю себе потрясение воображаемого зрителя, который должно быть считает, что попал в какой-то британский скетч. Вы знаете, каким образом я умудрился остаться в живых на этой работе год за годом, выполняя одно паршивое задание за другим и не получая абсолютно никакого наставничества? Потому, что я высоко ценю любую нелепость. А еще потому, что у меня просто нет другого выхода.
My areas of specialization include Art, Art History, Literature, Film, Music, Education, History, Philosophy, Social Sciences (e.g., Psychology, Sociology, Anthropology, Political Science, etc.), Natural Sciences (e.g., Physics, Mathematics, Biology, Chemistry), Popular Science, Tourism, Religion, and Advertising/Promotional Texts.
Ключевые слова Art, Art History, Literature (Fiction), Film (Scenarios), Medicine (General), Music, Education, History, Legal (General), Philosophy. See more.Art, Art History, Literature (Fiction), Film (Scenarios), Medicine (General), Music, Education, History, Legal (General), Philosophy, Social Sciences (Psychology, Sociology, Anthropology, Political Science, etc.), Natural Sciences (Physics, Mathematics, Biology, Chemistry), Popular Science, Tourism, Religion, and Advertising/Promotional Texts.
. See less.
Компетенция